Властелин колец: Две крепости, The Lord of the Rings: The Two Towers, 2002

Приключенческая эпическая фантазия

Преодолевая собственную неприязнь к первой серии «Властелин колец: Братство кольца», начинаешь смотреть вторую часть экранизации произведения Дж. Р. Р. Толкиена с некоторым предубеждением. Но «Властелин колец: Две крепости», как ни странно, захватывает и даже поражает своим неожиданным эпическим характером. И становится куда очевиднее, что в «Братстве кольца» авторы явно не совладали с материалом — прежде всего, на сценарном уровне, а невнятный монтаж усугубил эти просчёты. Главное, что отсутствовало в первой части экранизации — мощный ритм, энергия повествования, эпическое дыхание истории.

Как раз всё это вдруг возникло во второй серии, словно её делали совсем другие люди или же просто сбросившие с себя оковы излишне дотошного следования велеречивому и сюжетно разветвлённому первоисточнику. Сконцентрировавшись в «Двух крепостях», в основном, на противостоянии войскам злого мага Сарумана объединившихся сил людей и эльфов, которым, естественно, приходит в последний момент на помощь ещё и могущественный Гэндалф, создатели фильма в большей степени подчеркнули генеалогию «Властелина колец», восходящего к средневековым рыцарским романам, эпическим легендам и сказаниям.
То, что неразлучная парочка хоббитов — Фродо Бэггинса и его друга-спутника Сэма Гэмги, которые по-прежнему пытаются доставить одно из Колец всевластья в огненные недра Мордора, как бы отходит на второй план, а в центре оказываются ведущие битву со страшными орками обычные воины-люди (Арагорн), дружественные эльфы (Леголас) или гномы (Гимли), позволяет лучше идентифицировать себя с ними. Возникающая преимущественно в ретроспекциях любовная история между смертным Арагорном и бессмертной эльфийской принцессой Арвен вносит столь необходимую для истинно приключенческой картины пронзительную лирическую линию.

И вообще — масштабные баталии, которые разворачиваются на пространствах Средиземья, приобретают во второй серии «Властелина колец» подлинно человеческое измерение, давая зрителям возможность отнюдь не отвлечённо проникнуться пафосом схватки с всемирным Злом. Напрасно авторы боялись, что подзаголовок «Две башни» (если его точно переводить с английского языка) вызовет ненужную ассоциацию с башнями-близнецами Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, пострадавшего от террористов 11 сентября 2001 года. Искренне сопереживать можно лишь тогда, когда это соотносится с реальной жизнью и заставляет воспринимать события мировой истории как нечто, касающееся лично тебя. В конце концов, ведь и литературная трилогия Дж. Р. Р. Толкиена писалась под несомненным впечатлением от второй мировой войны. Поэтому закономерно, что продолжение оказалось по кассовым сборам в США и во всём мире успешнее оригинала.

2002