Психо, Psycho, 1998

Триллер.

Зачем? Это можно было сказать сразу же, как только появились сообщения, что американский режиссёр Гас Ван Сэнт, внезапно поменяв независимое и маргинальное кино («Аптечный ковбой», «Мой личный штат Айдахо», «Даже девушки-ковбои иногда грустят», «Умереть за») на вполне консервативный по манере и настроению фильм «Умница Уилл Хантинг», один из хитов сезона 1997 года, вдруг решил кадр за кадром, но лишь в цвете, воспроизвести классический шедевр «саспенса» — хичкоковский «Психоз». Можно было подумать, что у Ван Сэнта началось «головокружение от успеха». Или он сам «слетел с катушек», стал психопатом, покусившись накануне столетия великого маэстро на повтор его самого знаменитого и неподражаемого творения. Ведь были же предостерегающие знаки — три жалких продолжения «Психоза», предпринятые другими постановщиками (в том числе — и Энтони Пёркинсом, который уже не удовлетворился слепым копированием прославившей его роли маньяка Нормана Бейтса) только после смерти Альфреда Хичкока.

Якобы почтительная верность Ван Сэнта «букве первоисточника» проявилась и в том, что тот, кто тщился быть последователем мастера, сохранил в неприкосновенности потрясающую музыкальную партитуру Бернарда Хёррманна и даже особо оформленные Солом Бэссом титры. Однако с первого же такта нервозно-тревожной музыки, будто выворачивающей тебя наизнанку, создаётся непреодолимое ощущение, которое ещё сильнее крепнет по мере развития действия, что она звучит, скорее, в некоем виртуальном пространстве нашей памяти, моментально вызывая в сознании изысканные чёрно-белые кадры из ленты Хичкока. А то, что в пёстром по цвету, даже в намеренно крикливом виде представлено на экране в современном варианте, словно не имеет никакого отношения к тщательно воспроизведённой без купюр истории психопата, который убивал редких посетителей своего мотеля, переодевшись и вообще перевоплотившись в образ покойной матери.

Кстати, чуть ли не моментально возникает желание трактовать картину Гаса Ван Сэнта, открытого гомосексуалиста, в качестве реализации многих его комплексов, включая жажду трансвестизма, переодевания в женское платье. Хотя поборники гей-политкорректности и тут могли бы с гневом заявить, что в который раз представители сексуального меньшинства (в кино-то оно давно стало большинством!) показаны маньяками и преступниками. А режиссёр, который ранее бравировал своей нетрадиционной ориентацией и воспеванием наркотической зависимости, вписавшись в Большой Голливуд после успеха гетеросексуального и правильного во всех иных отношениях фильма «Умница Уилл Хантинг», вообще предал соратников и друзей, чуть ли не переметнувшись на сторону гомофобов.

Но то, как постановщик любуется обнажённым телом Вигго Мортенсена в роли жениха секретарши Мэрион Крейн, ставшей первой жертвой убийцы из мотеля, или как озабочен тем, в чём же должен (должна) появиться куда более мачоподобный (нежели тонко-надломленный Энтони Пёркинс) Винс Вон в облике мамаши Бейтса, по-прежнему выдаёт в Ван Сэнте главные симпатии. Вот и другие исполнители как бы поддались его игре в своеобразно понятый трансвестизм. Открытая лесбиянка Энн Хеч изображает более откровенную (по сравнению с оригиналом) любовную сцену с мужчиной. Уильям Х. Мейси сменил образ трусливого и слабовольного заказчика преступления («Фарго») на въедливого частного сыщика, пострадавшего от своего любопытства. Даже Джулиэнн Мур, которой после смелой роли порноактрисы в «Ночах в стиле буги», кажется, некуда было двигаться дальше, знаменательно пугается именно своего отражения в зеркале в комнате матери Бейтса, будто представив на миг, что её вполне невинная героиня, сестра Мэрион, уже перевоплотилась в кого-то ужасного.

Однако вовсе не провокационный или психопатологический трансвестизм мучает, на самом-то деле, режиссёра нового «Психоза», пусть он и позволяет себе всё-таки вставить несколько отсутствующих у Хичкока кадров. Совершенно бестолков и неубедительно сыгран акт онанизма Нормана Бейтса, который подглядывает за Мэрион в комнате отеля. А сверхкраткие видения обнажённой женщины и какой-то овцы на дороге зачем-то мелькают в сознании частного сыщика, настигнутого кухонным ножом «мамаши Бейтса». Гас Ван Сэнт, словно любопытный ребёнок, которому не терпится поскорее проникнуть в мир взрослых (и он вовсе не из-за особых извращённых пристрастий любит обряжаться в одежду родителей или иных тёть и дядь), вот так же истово силится примерить на себя «гардероб Альфреда Хичкока». И не понимает, что тем самым профанирует свой без того не очень великий кинематографический талант. Вопреки ныне модному мнению, даже автор-гомосексуалист не может навсегда получить своеобразную художественную индульгенцию.

«Психоз» 1998 года столь же девальвирован в цене, как и доллар за 38 лет. Не случайно, что в новой версии были вынуждены увеличить сумму похищенных секретаршей денег с сорока тысяч до четырёхсот тысяч долларов, а вот купленную ею по дороге машину почему-то оценили только в четыре тысячи — лишь в шесть с небольшим раз дороже, чем в 1960 году. И хотя по полученной прокатной плате эта лента практически сравнялась с картиной Альфреда Хичкока (у той было $11,2 млн.), по реальному зрительскому успеху она вовсе несопоставима с прежним «Психозом», который (если пересчитывать кассовые сборы по нынешнему курсу) входит с результатом $370,4 млн. в число ста самых популярных в США за всю историю.

Чего уж говорить о сопоставлении этих двух вариантов по высшему счёту искусства?! Нынешний «калиф на час» выглядит закомплексованным прыщавым юнцом, который начинает ощущать так ему недостающее самоуважение, глядя в зеркало на самого себя, нарядившегося в мамашино платье и парик. Современный «Психоз», на удивление скучный, вялотекущий, лишённый искусного ритма и мощной энергетики оригинала — это отнюдь не почтительный реверанс в сторону мэтра кино (небось, он в гробу перевернулся от подобной наглости и цинизма!), а только самовлюблённый книксен кривляющегося кинематографического трансвестита. Закономерно, что Гас Ван Сэнт удостоился премии «Золотая малина» как самый худший режиссёр 1998 года.

1999