Социальная трагикомедия
В этой выдающейся картине, которая снималась вскоре после присоединения Западной Украины, ранее принадлежавшей Польше, поразительно схвачен на экране несомненно существующий разрыв между прекрасной иллюзией и угнетающей реальностью. Разумеется, лента по сценарию Евгения Габриловича и Михаила Ромма не лишена идеологических клише сталинской эпохи, хотя и была на два года придержана перед выпуском в прокат, что произошло уже в сентябре 1943 года, то есть когда стал ясен перелом в Великой Отечественной войне, а советские войска начали повторно освобождать Западную Украину. В 1939 году своеобразная аннексия этих территорий (согласно секретным приложениям к пакту Молотова-Риббентропа) тоже называлась освобождением. И бедная крестьянская девушка Анна, которая встала «на путь борьбы с прогнившим режимом», прошла тюрьму и затем перебралась в Советский Союз, смогла таким образом получить возможность вернуться на родину «как свободный гражданин свободной страны» (формулировки из аннотаций прежних времён).
Однако подлинное величие фильма «Мечта» в другом — немного найдётся в советском кино таких человечных, проникнутых истинным сочувствием к людям, горько-печальных, одновременно просветлённых и удивительно нежных произведений. Если у американцев есть признанная пьеса «Трамвай «Желание» Теннеси Уильямса, а у французов была снята Жаком Фейдером картина под названием «Пансион «Мимоза», то лента Михаила Ромма — это наш «Пансион «Мечта», поскольку действие происходит в захудалом гостиничном заведении, точнее — в некоем пансионе с дешёвыми меблированными комнатами, где и поселилась Анна, которая приехала в город в поисках работы и устроилась швейцаром в ресторане.
Кстати, можно проследить и иную традицию показа на экране надежд и лишений «маленького человека» в замкнутом мирке этих самых общежитий на западный манер — почти параллельно во Франции появился замечательный фильм «Конец дня» Жюльена Дювивье о доме престарелых актёров, по-своему предрекая слом «великих иллюзий» предвоенной Европы. И даже в СССР на излёте задушенного «нэпа» вышел редкостный фильм «Человек из ресторана» Якова Протазанова по произведению Ивана Шмелёва с великим Михаилом Чеховым в заглавной роли. Между прочим, и в творчестве самого Ромма существует экранная работа, в которой он подступался к тому, чтобы с благородством и достоинством представить мечты и заблуждения тех, кого обычно называют обывателями (забавно, что по-польски «обыватель» — как раз гражданин!). Конечно, это «Пышка», созданная по новелле Ги де Мопассана, где в одной из эпизодических ролей, сыгранных с острыми сатирическими красками, была занята Фаина Раневская.
А в «Мечте», в первый и единственный раз представ в кино именно в качестве главной героини, она создала поистине гениальный образ мадам Розы Скороход, вроде бы хозяйки пансиона «Мечта», но в своей жизни безжалостно теряющей одну иллюзию за другой. У несчастной еврейской матери (само сочетание трагично!) сын Лазарь оказался не только неудачником, который обманул святые материнские надежды, но и подло поступил по отношению к ней. Известно высказывание американского президента Рузвельта, потрясённого игрой Раневской: «На мой взгляд, это один из самых великолепных фильмов земного шара. Раневская — блестящая трагическая актриса». Гораздо позже в театре она исполнит столь же щемящую роль в спектакле «Дальше — тишина» в изумительном дуэте престарелых брошенных родителей вместе с Ростиславом Пляттом, который ещё был молод и необычен в «Мечте» как трогательно робкий извозчик Янек.
И подлинным бриллиантом являлась игра Михаила Астангова в роли жалкого и нищего пана Комаровского, настолько образно «общавшегося» со своим выходным костюмом, что именно эта вещь оказывалась как бы идеальным Комаровским. Более того, костюм, который надевался лишь по праздникам, а в иное время бережно висел на плечиках, покрытый плёнкой от невидимой пыли, словно хотел казаться всей «прежней доброй Польшей» с её неистребимым понятием шляхетской чести. И нет ли в этом скрытой ассоциативной переклички со сценами предутренних танцев в будущем «Пепле и алмазе» Анджея Вайды, когда устало движущиеся под звуки полонеза уже немолодые паны, облачённые в выходные костюмы, больше напоминают участников похоронной процессии. Уж Польска сгинела?!
1978/1998